Юрий Меркеев

Биография Юрия Меркеева

Родился 3 января 1965 года в городе Калининграде в семье моряка.

Калининград (бывший Кенигсберг) хранил дух особой романтики, который повлиял на мальчика. В отрочестве друзья бредили морскими приключениями, таинственным шепотом передавали истории о замурованных кладах, янтарной комнате, о призраках Тевтонского рыцарства, которые появлялись в заброшенных замках и старинных кирхах.

После школы Юрий поступил в Калининградское Высшее инженерно-морское училище, получил диплом морского инженера, но продолжать дело отца не стал. Началась «перестройка». Юрий отправился в «свободное плавание» - сменил множество профессий, чтобы изнутри понять и прочувствовать тех литературных героев, о которых впоследствии писал в прозе. Работал санитаром в психиатрической клинике, охранником, спортивным тренером, учителем, оперативником уголовного розыска, журналистом.

В 1999 году переехал в Нижегородскую область. Женился, родилась дочь. Появилась основательная работа в газете и на телевидении.

В 2007 году за сценарий к фильму об Александре Невском получил приз и диплом Международного Царицынского Фестиваля СМИ.

В том же году опубликовал первую книгу прозы «Дерево Иуды». Тема одноименного романа была настолько необычна и свежа для российской публики, что ее тут же заметили в Москве, автора пригласили на программу ТНТ «СПИД-Скорая помощь». Большое интервью с писателем можно посмотреть в интернете. Это был первый в России роман о трагической судьбе вич-инфицированных, основанный на реальных историях. Позже роман участвовал в книжном форуме «Лондон 2015». Номинировался на различные литературные премии.

Следующий роман «Трещинка» был написан в жанре магического реализма. Критики сравнили его с романом Булгакова «Мастер и Маргарита». Глубокую рецензию на него написал известный культуролог, профессор философии Ю.Я. Бондаренко в обзорной книге о современной российской культуре. Статья «Двери настежь».

Практически все книги Меркеева исполнены тем, что он пережил сам.

На счету Меркеева 18 книг прозы, множество публикаций в журналах, газетах, интернет изданиях. Меркеев пишет романы, повести, рассказы.

Если попытаться коротко сформулировать суть его творчества, то это - «попытки открытия в человеке высших смыслов существования». При том, что многие его литературные герои – люди, утратившие светлые идеалы, разуверившиеся в прочности земного бытия. И, возможно, поэтому жаждущие иной, Высшей Правды. Так или иначе, литературные персонажи произведений Юрия находят свои «твердые фундаменты» в этой жизни. И, как заметил один из героев, «идем малыми шагами по дороге Любви».

Лучшим своим произведением автор считает повесть «Паук Жигулев». Повесть всегда на самых высоких рейтингах читательского интереса в интернете.

В настоящее время автор ведет затворнический образ жизни в заповедных краях Нижегородской области. По его собственному признанию, «ТИШИНА физическая и метафизическая есть высочайшее благо».

Цитаты из произведений автора:

Роман «Стеклянные люди»

«Приказ самому себе — сильнейшее лекарство. Хватит распускать свои мысли. Если ты не станешь хозяином самому себе, ты превратишься в раба. Нет. Рабская психология не по мне. Пусть французские мальчики умывают ей ножки. Я умываю руки. У меня есть боль, на фундаменте которой я воздвигну здание новой философии жизни. Самый сильный стимул к жизни – не влюбленность. А боль. Влюбленность – это наркотическая эйфория. А боль – это ледяной душ. Слава Богу за то, что вместе с ностальгией ко мне пришел артроз. Двадцать лет назад пуля из снайперской винтовки раздробила мне колено, теперь ко мне возвращается боль, которую когда-то я уничтожил с помощью жажды жизни. В то время я не был философом, тем более – тихоходом. Мне хотелось летать. Вероятно, наступил период настоящего взросления. Хватит обманывать себя, полагая, что влюбленность – это лекарство. Наркотик – да. На время он укроет меня от боли. Но вскоре она вернется и притащит с собой сотню заболеваний. Об этом расскажет любой врач-нарколог. Мне нужно это в пятьдесят пять? Смеюсь, а самому плакать хочется. От счастья – я протрезвел!»

Повесть «Золотая Эльза»

«Сколько помню себя, рос я в атмосфере сказок. Мама читала мне на ночь волшебные истории, под которые я засыпал. Сказки переходили во сны, сны переходили в сказки, волшебство растворялось в моей крови, омывало дремлющий мозг и подпитывало по-детски романтическое сердце. Возраст ангельский всему верит, на все надеется, все прощает и принимает, как свое.

     Отец подолгу находился в морских рейсах, поэтому воспитанием моим занималась мама и старший брат Дима. Впрочем, усваивал и впитывал я больше то, что шло с добрым словом и интонациями любви. А это исходило больше от мамы. Напетые ласковым голосом сказки преображали мой внутренний мир, будили воображение, воскрешали сны, которые впоследствии превращались в новые реальности. Я жил до семи-восьми лет в мире, в котором вымысел так тесно существовал рядом с реальностью, что хватало одного воображаемого толчка, чтобы окунуться в волшебство и раствориться в нем.

     Одно мгновение — и я уже был не тихим задумчивым темноволосым Андрейкой из Калининграда, а одним из смелых и дерзких мальчишек таинственного средневекового города Гамельтона, откуда крысолов чарующими звуками волшебной дудочки уводил сначала крыс, а потом всех детей в страну, где царил праздник непослушания. Воображение наделяло эту страну сказочными персонажами. Одних я боялся, с другими дружил. В моем сказочном мире были прекрасные принцессы в образе рыжих ласковых кошек, королевы-оборотни, роскошные принцы, защитники рыцарской чести. Были благородные разбойники — подобие Робин Гуда. Не только свет был в моих сказках, но и силы тьмы, которые возглавляла главная крысиная королева, мама всех крыс, бабушка всех несчастий и болезней, огромная бурая Графиня, которая одним видом своим гипнотически воздействовала на меня, повергая в ужас, и сны обрывались кошмарами, а я просыпался в холодном поту».Сколько помню себя, рос я в атмосфере сказок. Мама читала мне на ночь волшебные истории, под которые я засыпал. Сказки переходили во сны, сны переходили в сказки, волшебство растворялось в моей крови, омывало дремлющий мозг и подпитывало по-детски романтическое сердце. Возраст ангельский всему верит, на все надеется, все прощает и принимает, как свое.Сколько помню себя, рос я в атмосфере сказок. Мама читала мне на ночь волшебные истории, под которые я засыпал. Сказки переходили во сны, сны переходили в сказки, волшебство растворялось в моей крови, омывало дремлющий мозг и подпитывало по-детски романтическое сердце. Возраст ангельский всему верит, на все надеется, все прощает и принимает, как свое.Сколько помню себя, рос я в атмосфере сказок. Мама читала мне на ночь волшебные истории, под которые я засыпал. Сказки переходили во сны, сны переходили в сказки, волшебство растворялось в моей крови, омывало дремлющий мозг и подпитывало по-детски романтическое сердце. Возраст ангельский всему верит, на все надеется, все прощает и принимает, как свое.